Ко­гда в но­яб­ре 1966 го­да в Па­ри­же на клад­би­ще Сент-Же­не­вьев де Буа со все­ми воз­мож­ны­ми во­ин­ски­ми по­че­стя­ми хо­ро­ни­ли Зи­но­вия Пеш­ко­ва, един­ствен­но­го бри­гад­но­го ге­не­ра­ла фран­цуз­ской ар­мии ино­стран­но­го про­ис­хож­де­ния, ему в гроб по­ло­жи­ли пра­во­слав­ную ико­ну, во­ен­ный крест с паль­мо­вой вет­вью, Боль­шой крест ор­де­на По­чет­но­го ле­ги­о­на и порт­рет Мак­си­ма Горь­ко­го.

Воз­мож­но, в судь­бе это­го уди­ви­тель­но­го че­ло­ве­ка ключ к ре­ша­ю­щим по­во­ро­там ев­ро­пей­ской ис­то­рии ХХ ве­ка. Воз­мож­но, он про­сто про­жил, не зная стра­ха и не счи­та­ясь со штам­па­ми и сте­рео­ти­па­ми, и по­то­му все­гда ока­зы­вал­ся там, где ру­шил­ся ста­рый и тво­рил­ся но­вый мир.

Мы ни­ко­гда не по­лу­чим окон­ча­тель­но­го от­ве­та на эти во­про­сы. Но са­мые невоз­мож­ные сю­же­ты при­клю­чен­че­ских и ми­сти­че­ских ро­ма­нов от­сту­па­ют и блек­нут на фоне этой жиз­ни. Ев­рей­ский маль­чик, уро­же­нец Ниж­не­го Нов­го­ро­да, при­ём­ный сын Мак­си­ма Горь­ко­го, не слиш­ком удач­ли­вый ак­тер Ху­до­же­ствен­но­го те­ат­ра, род­ной брат пред­се­да­те­ля ВЦИКа Яко­ва Сверд­ло­ва, пред­ста­ви­тель фран­цуз­ско­го ко­ман­до­ва­ния в сви­те Вер­хов­но­го Пра­ви­те­ля Рос­сии адми­ра­ла Кол­ча­ка, пол­ков­ник Ино­стран­но­го ле­ги­о­на, пол­но­моч­ный по­сол Фран­ции и бли­жай­ший друг ге­не­ра­ла де Гол­ля.

Од­ной кон­ста­та­ции этих фак­тов хва­ти­ло бы, чтобы не на шут­ку рас­па­лить во­об­ра­же­ние. А ведь это толь­ко са­мая вер­ши­на айс­бер­га…