* * *
Я не могу говорить о Париже,О набережных Сены, о лавочках букинистов,
О Лувре, Лютеции, акварелистах,
О башне высокой и о том, что пониже
Венеция – вот засмеют ведь – дожил –
Дом дождей, палаццо, мостки, лодчонки,
Паяцы, певцы, трактиры, девчонки –
Они меня не волнуют тоже
О Лондоне мне не сказать ни слова,
О мутной речушке, решетках, страже,
Туманах, тени, дождях и даже
Веселых бродягах, лишившихся крова
Но… я не могу писать об Алжире,
О Касбе, о ее переулках узких,
Где влажные хижины тянут жилы,
Высокое солнце врачует чувства
Не могу писать о дыханье теплом,
О девчонках, локонах, шее, запястье,
О первых восторгах, последних воплях
Я не могу говорить о страсти
Я не могу говорить о шлюхах,
Об их постелях измятых, жарких,
Тем более – о приключеньях духа
Признаюсь - последнего мне не жалко
Я не могу говорить о теле,
О яростных схватках сочной плоти,
Я не могу говорить о борделе,
А значит – не в силах и о полете
Слова мои неумелы и грубы
И мой поцелуй отрицает счастье.
Не ветер странствий ласкает губы,
А воздух тяжелый бесцельной страсти.
Антология
1.
Короткая туманная легендаСтрах как надсмотрщик, тоска по переменам
Роскошная могильщица – война
Как мельничные крылья – времена
2.
Когда стыкуютсяРельсы в путь
Я говорю: Вот Свеча
Когда целуются
Трубка и путь
Я говорю: Вот Свеча
О вечный город
И без позолоты
Любимый город, знакомый до рвоты
3.
Терновник царапаетГрудь ручья
Толпа: быстрые
Верткие ромбики
Ненавижу порядочных людей.
4.
Ночь и деньДень и ночь
Ночь и день
День и ночь
Для меня
Это всегда ночь
Вечная тьма
Но бывает
Тишина становится действительно жуткой
И тогда я говорю себе:
«В самом деле ночь»
5.
Короткая туманная легендаСтрах как надсмотрщик, тоска по переменам
Роскошная могильщица – война
Как мельничные крылья – перемены.
* * *
Господин прокурорМне выпала большая честь –
Я прошу вас, если уж мы здесь –
Приговорите меня к смерти
Я – это чистая правда –
Обокрал несчастную вдову
Изнасиловал девочку-сиротку
Избил братишку-уродца
И все живу
Я позавчера
Спекулировал среди беженцев на «ура»
Я часто
Шулерил и торговал
В пользу самого богатого торговца города
Я – слышите –
Насиловал грабил убивал
Морил голодом
Господин судья
Клянусь своей спермой
Среди тех,
Кто заслуживает высшей меры
Я первый
Я первый.
* * *
Если ты придешь ко мнеЯ не смогу накрыть скатерть
Угостить тебя минеральной водой
Тонкими винами и отменной едой
У меня даже нет столовой
И стульев в стиле Луи сто второго
И мой отсутствующий буфет
Не подарит нам ни котлет ни конфет
И не скрасят наш блуд
Романтические названия изысканных блюд
У меня ничего этого нет
Ты придешь
Будет свет
Я предложу тебе стакан молока
Узкую скамеечку
Три цветка
Улыбку
Много ласковых слов
Приходи
Мой мир молод и нов
Ты уйдешь, все это узнав
И поймешь, что я прав.
* * *
Он вставил ключ в замочную скважинуОн толкнул дверь
Он с силой распахнул дверь
Он вошел
Он прошел
Он поднял занавеску
Он поднял мне голову
Он рассмеялся мне в рожу
Он меня раздел
Он сам разделся
Он не сказал ни слова
Он разбил зеркало
Он сделал все
Он сделал все очень быстро
И он вышел
Он выпил
А я взял простыни
В зубы
И упал в обморок.
* * *
Ждать ждать ждатьЧтоб вас взяли за руку
Чтоб вас укусили за ногу
Чтоб вас отодрали за уши
Спокойно ждать, улыбаясь
Днем и заполночь
Вы не упали замертво –
Просто подано кушать
Ждать, что сударыня Судьба
За дверью, обитой бархатом
Когда не видят вас ваши дети
В кресле, обтянутом бархатом
На кушетке, обтянутой бархатом
За столом, обтянутым бархатом
Вас примут в своем кабинете
Ждать ждать ждать
Спускаться слева
Подниматься справа
Вы увидите славу
Ждать ждать ждать
Вас поймут, согласятся выслушать
Не пожелают выставить
И арестовать
Ждать в коридорах
Отрезаны пути отступления
В тех коридорах, которых
Тает охота к сомнениям
Ждать ждать без конца
Повинуясь правилам хорошего тона
Закона
Отписки писца
Разрешения подлеца
Милости центуриона
Ждать
Веселого слова
Так для контраста
Все-таки жутко
Ободряющей улыбочки педераста
Нежности проститутки
Обрывок жизни, одолженный у притона
Ждать ждать уповать
Соблюдая правила хорошего тона.
перевод: Андрей Полонский
3265