Зацепило?
Поделись!

Энрике Саборидо

«У меня есть кое-что для тебя и для Аргентины...»

Это было не так уж и давно, чуть больше ста лет назад. На окраинах Монтевидео, как всегда, ночью никто не спал. Шныряли моряки, хохотали девицы, дрались гаучо, бросившие свои фермы и приехавшие на заработки в город. Что их ждало? Тяжелая работа в портах, грузчиками на кораблях, заводы, куда устроиться не так уж просто, да поди, прокорми семьи на жалкие гроши. Бывает, идешь себе вперед, а над Рио-де-ла-Плата уже зачинается ночь. "Серебряная река" - широкая, полноводная, подбирающая по дороге и Парану, и Уругвай. Податься ли к морякам, пляшущим хабанеру, или может, к итальянцам - завсегдатаем портовых трущоб, где бывшие рабы стучат на своих барабанах "тамбо", туда, где самые дешевые бордели, и девушки танцуют прикасаясь к мужчинам бедрами?

А серебряная река манит, манит в путь. Там, на другом берегу - цветущая Аргентина, Буэнос-Айрес, Санта-Фе, Энтре-Риос. В Буэнос-Айресе полно хороших заработков, там мужчины, встретившись на темной улице, не раздумывая рвутся в бой, в ход идут пляшущие клинки ножей, они танцуют навстречу друг другу, и ясно, что виновница их смертельной схватки - женщина. Конечно же они ненавидят друг друга, движения их резки и чувственны одновременно; вот, к их сумасшедшему танцу смерти присоединяются новые и новые желающие. Это и пылкие юноши, и обеленные сединой бандиты, и богато одетые чужаки, зашедшие в эти трущобы, рискуя жизнью. В тени, у ветхого дома стоит она. Ее лицо безмятежно, ведь она выберет победителя, того, кто лучше всех танцует танго.

Никто точно не знает происхождения этого танца уличных схваток. В конце девятнадцатого века его танцевали именно так: двое, или пятеро, или пятнадцать мужчин, с ножичками в карманах. Его танцевали на набережных, в порту, в бедных кварталах Буэнос-Айреса, в аргентинских харчевнях, в публичных домах, дожидаясь очереди, в нищих пригородах Монтевидео. Как так могли переплестись между собой и африканские ритмы тангано, и аргентинская милонга, и гаванская хабанера, и испанское фламенко, и ритуальные танцы индейцев, и польская мазурка, и немецкий вальс мы не узнаем никогда. Мы знаем только что однажды весь мир - и Париж, и Нью-Йорк, и Москва, и Токио, в один голос вскрикнули: "Буэнос-Айрес - это танго" - страстное и томительное, опасное и порочное, сентиментальное и испепеляющее действо, которое происходит между мужчиной и женщиной: в начале двадцатого века его стали танцевать и женщины. Посмотрите, как они касаются друг друга! "Прикосновение" - это и есть танго... Мы можем только гадать и строить версии, как развлечение уругвайских и аргентинских низших слоев, бедняков, простых рабочих, бродяг, пьяниц и сутенеров, повстанцев и контрабандистов, моряков и ностальгирующих иммигрантов в мгновение ока облетело весь мир, став знаковым танцем эпохи, танцем социального протеста, танцем революции.

Так вернемся же в столицу Уругвая. Вот по улице идут две друзей, одного из них зовут Энрике. Ему чуть больше двадцати, его родители - простые рабочие, поэтому он знает о танго все, к тому же он божественно играет на гитароннах и на фортепьяно, сочиняя собственные песни для танго, посвящая их своим друзьям, соседям, родственникам, - "Новички - эмигранты", "Нищие и голодранцы", "Веселая жизнь". . Энрике безнадежно влюблен, и его печали нет утешения: она - начинающая певица, фантастическая танцовщица, в будущем знаменитая Лола Кандалес. Совсем недавно она покинула родные пригороды Монтевидео, искать счастья на сценических подмостках Буэнос-Айреса. Ехать за ней вдогонку? Преследовать ее, как безликая тень, чтобы смешавшись с толпой поклонников, просить автографа?

Разве об этом мечтал Энрике Саборидо! Он провел в Монтевидео еще несколько лет. В это время в Буэнос-Айресе уже начали снимать замечательные фильмы, с кораблей ступали любопытные европейцы, жадные до экзотики, через серебряную реку Ла-Плата шныряли жилые баржи - "плавучие бараки", обклеенные пестрыми афишами с заманчивыми псевдонимами танцовщиц и актрис. Однажды Энрике спешил в очередную питейную лавочку, где он подрабатывал, развлекая клиентов и проституток свей игрой на фортепьяно. Нищие куртизанки, свободные от буржуазных предрассудков, впрочем, и не имевшие и случая познакомится с ними, пробовали на вкус новые необычные мелодии.

Под них можно было танцевать только в паре, страстно и бескомпромиссно - жар дыхания, дуэль тет-а-тет, когда партнер ведет, но неизвестно, кто выиграет поединок взглядов, взмахов ног, изгибов поясницы, и, конечно же прикосновений, нежных и острых, как жала. У входа его встретил хорошо одетый аргентинец, который вежливо поздоровался с ним и остался слушать музыку Энрике. Когда посетители разошлись, а некоторые остались спать там же, среди окурков на грязном полу, незнакомец предложил Энрике прогуляться с ним до гостиницы. Выяснилось, что он приехал из Сан-Тельмо, где недавно открылось его новое, еще никому неизвестное арт-кафе. "Твое танго, вот что мне нужно! - восклицал он. - Поверь, это начало твоей славы, с ним мы завоюем и Буэнос-Айрес, и Сан-Франциско, и Париж!".

В 1905 году в Сан-Тельмо, в кафе "Тортони", где звучало лучшее танго и пары танцевали столь непристойно, что туда частенько наведывалась полиция, заехала девушка, раздавая на ходу автографы, уклоняясь от назойливых журналистов. Она искала Энрике Саборидо. "Я хочу танцевать под твое танго", - сказала она. - "У меня есть кое-что для тебя и для Аргентины", - сказал Энрике. Это была "Ла Морча" ("Неувядающая"). - Я написал его для тебя".

Считается, что именно "Ла Морча" выстрелила первой, поставив Южную Америку на уши. Надо ли говорить, что уже через год, в 1906-м, столица Аргентины буквально сошла с ума от танго! Танцплощадки ломились от желающих, кинопродюсеры, хозяева американских мюзик-холлов только и успевали, что подписывать контракты с аргентинскими оркестрами да танцовщицами. И конечно же, сама Лола Кандалес была неотразима, ведь "Неувядающая" - ее танец.

В 1907-м аргентинское танго вскружило голову Парижу, затем и остальной Европе. Анхель Вильольдо, соотечественник Энрике, вместе со своим оркестром блистательно исполнял мелодии рабочих кварталов с берегов Ла-Платы и, конечно же, "Неувядающую". И хотя Папа Пий Х и высказывался против нового танца, австрийский император запретил солдатам танцевать его в военной форме, английская королева заявила, что отказывается танцевать "это", в 1914 году ученики аргентинца Казимира Аина, станцевали-таки "это" в Ватикане, и Папа таки снял свой запрет, да и королевы не смогли устоять. Позже, в 1917-ом на свет появилась "Кумпарсита", второй национальный гимн Уругвая, танго на все времена, сочиненное Херардо Матос Родригесом.

Лола и Энрике тоже побывали в Париже, но они были слишком заняты друг другом. Они танцевали, и никак не могли понять, кто выиграл эту дуэль.

Спустя много лет в "Тортони" любил захаживать Хорхе Луи Борхес - насладиться звуками танго. Он опускался в тяжелое кожаное кресло, и друзья наполняли ему бокал, пока он рассуждал: "В одном из диалогов Оскара Уайльда говорится, что музыка дарит нам наше собственное прошлое, о котором мы до этой минуты не подозревали, заставляя сожалеть об утратах, которых не было, и проступках, в которых не повинны. О себе могу сказать, что не в силах слушать "Марну" или "Дон Хуана", во всех подробностях не вспоминая апокрифическое прошлое с его невозмутимостью и страстью, в котором я сам бросаю вызов и сражаюсь с неведомым противником, чтобы без единого слова пасть в безвестной ножевой схватке. Может быть, в этом и состоит предназначение танго: внушить аргентинцам веру в их былую отвагу, в то, что однажды они нашли в себе силы не уклониться от требований доблести и чести", - рассуждал он. А в кармане его лежала недописанная поэма, где были такие строки:

Объявилась шарманка. Разболтанный валик
с хабанерой и гринго заныл над равниной.
"Иригойена!" - стены кралей взывали.
Саборидо тиранили на пианино.

Считается, что именно "Ла Морча" выстрелила первой, поставив Южную Америку на уши. Надо ли говорить, что уже через год, в 1906-м, столица Аргентины буквально сошла с ума от танго! Танцплощадки ломились от желающих, кинопродюсеры, хозяева американских мюзик-холлов только и успевали, что подписывать контракты с аргентинскими оркестрами да танцовщицами. И конечно же, сама Лола Кандалес была неотразима, ведь "Неувядающая" - ее танец.

"/>