Зацепило?
Поделись!

Серебряная дробь

стихотворения конца 2ооо — начала 2оо1 гг.

опубликовано 07/11/2001 в 23:04

* * *

На стрёмном перекрёстке
Угрюм и одинок
Отчаянный подросток
Поглаживал курок
И нежные амуры
Упрятались в карман
Он с пулею, не дурой,
Затеял свой роман

Кого ты хочешь, детка?
Не промахнусь, поверь
Грызутся звери в клетке
Распахивают дверь
Торговка? Клерк? Соседка?
Не бойся, выбирай
Кого ты хочешь, детка?
Кого отправить в рай?

Песня о родине

Опыты с подсознанием
Янтарные блики сетчатки
Огненные лобызания
Расстояния до Камчатки

Пламя, песок двуперстия
Звон колокольной глины
Междутаёжная Персия
Транссибирской долины

Плачь за стеной с иконами
Смех да с глазами лешего
Шрам от подковы конного
Храм под подошвой пешего

Чёрт да под руку с ангелом
Степь да народ юродивый
Смерть что с рассвета наглая
Твердь что зовётся родиной

Воль непослушно рабская
Боль закадычно пряная
Шаль да повадка бабская
Брань по-мужицки пьяная

Чёрт под рукою с ангелом
Степь да народ юродивый
Небо с рассветом наголо
с блядью землицей родиной.

* * *

Я живу обстоятельством места
Время жжёт в состоянии мести
Что проходит от слова до жеста
Словно тело моё из жести

Славно кончился мир, эпоха
Бойко начался мир, потеха —
Больно лёгким моим от вздоха
Больно лёгким моим от смеха

Больно лёгкими стали силы
Притяжения стали к соли
Не сржавели, не обносились
Эти плечи в тугом камзоле

Эти плечи в тугом камзоле
Чёрной кожи да с белой нитью
Словно волчьи следы в неволе —
Смотрит искоса ангел-хранитель.

Что же, ангел, и я не первый
Кто с тобою ведёт разговоры
Убери эти чистые перья
Здесь бывают поэты и воры

Здесь бандиты бывают, и девки
Соблазнять тебя станут ловко
И закрутит тебя с издёвкой
Молчаливой судьба-плутовка

Так отчаливай же, покуда
Сохраняется лётной погода
И охотник стоит, паскуда,
Забивает патроны в коду:

«Ты не вечен, и я не вечен —
Нет у времени постояльцев
Ты замечен, а я помечен
Пылью пороха, здесь, на пальце».

Ты, короче, теперь кольцован
Видишь, табор идёт навстречу
На губах у них капли сомы
Голоса их гремят картечью.

Здесь, по ходу, не мало дичи
Дольче вита, глухие ночи
Fin. Adieu. Окончание притчи.
Ангел вылетел. Целюсь. (прочерк)

* * *

уныние — смертельный грех
а жизнь не крепче чем орех
и ангелы глядят с небес
обрывки пьес

внизу: «сударыня, я вас...»
(не разберу, плохой пронанс)
«ах, сударь, вы не понимать...»
(едрена мать!)

должно быть всё не просто так
нас вставят в старенький видак
кино начнётся с «они встреть...»
и может кто-то даст пятак
чтоб посмотреть
хотя бы треть
«Мсье, умейте же терпеть!»
«Друзья, мы будем нынче петь?»
«Ого, её щас будут еть»
«Какой чудовищный ... !»
«Где Пан?»
«О нет, голубка, се шарман!»
«Сегодня к ужину фазан...»
«Вернёмся в зал...»

скатилась с неба хиросима
нерасторопная слеза
была зима — любили зиму
любили Зинку за глаза
и был и дом и домовые
играли ночью в преферанс
в пустом селе собаки выли
но всё равно любили нас
там целовали поцелуи
судьбу и в профиль и в анфас
но Боже правый аллилуйя
жизнь не оставить про запас

«Не разберу я что случилось...»
«Ну что вы, всё довольно мило...»
«На днях я пролетал над Нилом...»
«Мсье, отдайте мне огниво...»
«Прошу, пожалуйста, потише!»
«Но в этом доме жили мыши!»
«Хм, мне пора, заждались души...»
«Как? Вы же... Боже! Как здесь душно...»
«Пускай идёт!»
«Я плохо вижу...»
«Да как вы... Ах! Немного ниже...»

В Париже лето на подхвате
Пигаль пугает простофиль
Там у балкона на кровати
из горлышка le vin du ville
и где-то подле место встречи
на случай если ада нет
в окне напротив в этот вечер
мулатка сделает минет
арабу, ангелу, дракону
с которым свалит за предел
и там прошепчет беспокойно:
«смотри как мир помолодел»

«Мон дьё, я плачу, это слишком...»
«Да прекратите же храпеть!»
«Я предлагаю передышку...»
«Так что, мы будем нынче петь?»
«Я досмотреть кино желаю!»
«А я откланяюсь, Аглаю
Мне нынче к раю провожать...»
«Как жаль, позвольте вам пожать...»

* * *

Холод пылью ложится на пальцы
Голос слаб и сансарой скрипит
Лысый будда массирует яйца
Языком баломутит санскрит
Его мучит бессонница-стерва
Он страдает от бед бытия
Не последний такой и не первый
Просветлённый. Должно быть и я
Затеряюсь в сансаре уликой
Или камнем, что вытесав вдруг
Над могилой поставят мне плиткой
Под унылые слёзы подруг.

Bид

толстым слоем кокаина
обернулася земля
век замазан жребий кинут
оглянувшись опосля
я окурочек истлевший
к жести банки приложил
под окном старухе леший
обвенчаться предложил

* * *


А.П., А.Р.

Ночь похожа на тёртый цветок,
На подушечках пальцев пыльца,
Аромат перламутровый сок
Накрывает, пьянит слегонца

Но пленит меня вовсе не он
Звонкий образ трамваев ночных
пустошь улиц, горящий неон
Что на булочных и иных

магазинах мерцает. Но то
Что пыльца эта так же легла
Там где кто-то листает Кокто
Где светильник глядит из угла.

Сонет накануне Пасхи

В ночной тиши за шахматным столом
В подножьи апельсинового сада
Мир растворён в гармонии распада
Как хрупкий мир предложенный послом.

Кадит огнём церковная лампада
В страстные дни прочитанный псалом
Как память тела взятого под слом
Немая щепь разбитого фасада.

Ночной пейзаж — размеренный и стройный
Шуршат часы как поступь мудреца
Мир растворён в гармонии конца

Ещё чужой, уже не посторонний
Я в этот сад в щегольском пиджаке
Вхожу, как подобает, налегке.