Золотая рыбка устала быть на посылках у Старухи

Попробуем касто-правский анализ нашей ситуации и моего частного выбора. Нет, слишком громкая заява. Скорей это будет история о Золотой рыбке на посылках у Старухи, — или о том, что стало со старшими варнами, если брать ведическую терминологию.

Лена Семёнова (Листик) — поэт, журналистка и просто замечательная девочка безо всяких кавычек, написала тут «оптимистический», как она сказала, пост. Речь шла о том, что кто-то стесняется громко говорить о нынешнем кровопролитии, не ставит ряды виселиц, не сажает на кол и публично не рубит головы, и это свидетельство прогресса, смягчения нравов. Нескончаемых видео раненых в пах, ослепленных, замученных наших пленных — Лена, к сожалению, не замечает (в ответ мне будут разговоры о вере в Бучу и разрушенных жилых кварталах, — не беспокойтесь, я это тоже имею в виду, но я — с другой стороны).

В любом случае, у Лены своя оптика, и определённая правда в её словах есть. Никого не четвертуем, по крайней мере по государственному приговору (что творится в подвалах и гаражах от Аргентины до Гренландии, не знает никто). В данном случае Лена представляет женский взгляд, тысячи раз философски обоснованный и описанный на Западе после Второй Мировой войны, когда «мужского взгляда» люди испугались, и всерьёз. Но это, если брать ситуацию в западных терминах.

И боятся больше и больше...

Однако, если развернуться к Индии, к её миросозерцанию и терминологическому ряду, иногда менее, а иногда и более точному, чем наш, доставшийся в наследие от греков, получится, что Лена исходит из принципа ахимсы (ненанесения вреда живому). Правда, почему надо так беспокоиться о людях и гораздо меньше о насекомых, не говоря уже о других зверях, которых мы травим с удивительным азартом и последовательностью — это отдельный вопрос. Он не к Лене и не ко мне, он к западному антропоцентризму. Но так или иначе. С точки зрения ахимсы смягчение нравов — вроде бы очевидный прогресс (по крайней мере, объяснять, почему это не так, придётся долго и слишком изысканно).

Но мы посмотрим на проблему с другой точки зрения, с точки зрения кастовой системы. Индийская культура, как известно, не верит, что люди — один и тот же класс существ. Они поделены на касты, то есть предназначены для определенных ролей. Предположим, человек, родившийся в касте грабителей из рода душителей, по идее должен грабить и душить, чтоб он там о себе ни думал. Это крайность, но примерно так. В сущности, своего рода гигантская театральная программа.

Однако ещё с ведических времён, когда с кастами было куда проще, все они оказались поделены на четыре класса, названных варнами:

• Брамины — хранители смысла, жрецы, знатоки традиции и ритуалов, поэты, авторы гимнов и так далее;
• Кшатрии — правители, воины, защитники, решатели земных дел с помощью силы и власти;
• Вайшьи — торговцы, бизнесмены, богачи, предприниматели, решатели земных дел с помощью денег;
• И наконец шудры, слуги.

Долгие столетия мы жили в мире браминов и кшатриев. Отдельное человеческое существование было вписано в поток, имело песню, смысл и оправдание. За них полагалось идти на смерть и убивать, не думая о плодах (читай, что говорит Кришна Арджуне в Бхагавадгите — настоящей, а не той малиново-сиропной, что одно время раздавали кришнаиты на всех углах). А выполнив предназначение, можно было идти в лес, в отшельники, не каясь, в европейском понимании этого слова, а просто выходя из круговорота.

Насильственная смерть в этом мире часто становилась картинкой, ритуалом, жестом.

Затем наступила эпоха вайшьей, постепенно взявших себе в союзники шудр (нынешняя теория меньшинств — прекрасная иллюстрация). Вайшьям, которые тоже вполне себе проливали кровь — теперь во имя коммерческих интересов, — смысл, а с ним жест и ритуал стали не нужны. Знание о кровопролитии и пафос мешают торговле. Вместо схватки, смысла и песен предложены пиар и политтехнологии.

И тут, не так давно, в очевидное для нас историческое время, случилось самое страшное. Вайшьи подчинили себе кшатриев и браминов, они просто перекупили их. Теперь, что бы ни пел брамин и за что бы ни стоял кшатрий, это будет объясняться торговыми, финансовыми, промышленными и прочими подобными интересами. Власть экономики, которую мы любим подтверждать и о которой часами можем говорить, это всего лишь власть вайшьев над старшими варнами. И, разумеется, в рамках этой власти проливать кровь, осуществлять насильственные действия, даже просто бить морду крайне нехорошо. Только дело здесь не в человеколюбии, а в сужении рынка.

Оказалось ли от этого меньше горя в мире, я, честно говоря, не знаю. У меня нет весов.

Но в итоге вышло как в испорченной сказке о золотой рыбке. Согласилась-таки золотая рыбка служить у глобальной Старухи на посылках. Но временами она бунтует. Временами браминско-кшатрианское начало бунтует, пытается высвободиться. К сожалению, дело зашло слишком далеко. Липкие сети торговцев оплели наше существование. Это комфортный мир. Страшно представить себе, что случится, если он рухнет.

Однако бунты Золотой рыбки, браминско-кшатрианские бунты, время от времени зачинаются по всей земле. Вайшьи пытаются их тут же превратить в товар, и чаще всего преуспевают в этом неблагородном (по существу, не как ругательство) деле. Поэтому во многом это восстание бывает обречено. Но и человек без песни, смысла и ритуала, без схватки и победы обречён. Ему просто незачем существовать на земле. И земле незачем держать на себе такое дорогостоящее и быстро размножающееся, хоть и забавное существо.

И вот опять бунт.

Но, может быть, все же есть надежда. Золотая рыбка обманет Старуху, вывернется и нырнёт обратно в Окиян-море. И бабка опять будет сидеть на берегу с дырявым корытом и пинать своего несчастного деда.

Вот такая сказочка — не сказочка, бурчалка — не бурчалка на тему теории гендеров и концепции варн.