Два куба – это нормально. Но обещанного Филом космоса не было. Не было ничего необычного. Энди вышел в коридор и почему-то решил позвонить Светке. Хотя до начала опыта не собирался. Светке по прозвищу Светофор. Почему светофор? Объяснить невозможно. Прозвища прилипают внезапно, порой из случайно брошенной фразы. Она не боялась контрастов и одевалась в яркие цвета: красный, желтый, зеленый — так что на фоне серой питерской улицы сразу привлекала к себе внимание. Кто-нибудь, наверное, сказал: «Ну ты и светофор». Это лишь одна из версий.

— Пермь — удивительный город, — произнес Дэгэ, затягиваясь дымком из трубочки, а потом, прежде чем передать соседу, сидящему слева, приложил ее ко лбу со словами «Бум Шанкар». Эти слова, точнее интонация, с которой он их произнес, неспешность в движениях, благообразный вид и длинная седая борода говорили даже непосвященному человеку, что рассказчик является носителем некоей древней традиции, о которой многие может сейчас и не знают.

— В Перми, например, — продолжил он, — все достопримечательности нанизаны на красные и зеленые линии, которые в свою очередь нарисованы на асфальте. Если двигаться по ним, можно обойти весь старый город. Впрочем, от старого города осталось немного. Мы прошли по линиям, читая на специальных стендах разные легенды о домах и улицах. Это было весьма занятно, однако, нас интересовало совершенно другое место… Река Стикс. Для буйных старцев, исследователей пространства не бывшей советской и, тем более, не бывшей российской империи, а совсем другой, Незримой, только такие места по-настоящему значимы.

Нас окружали книги, книги, книги. Книги стояли на стеллажах, лежали стопками на полу, на столе, на стульях. И среди этих книг расхаживал толстый лысый человечек в роговых очках и с седой бородкой, подстриженной по революционной моде прошлого века.

— Я не разрешаю вам проводить исследование в одиночку. Формируйте группу. Или работайте с видеодокуметами, их предостаточно. Андрей, о чем вы вообще думали, когда выбирали тему!

Я думал. Думал о том, что хорошо, когда твой научник какой-нибудь юный свежеиспеченный кандидат. Увы, это не мой случай. У меня — козлобородый Петрович, гроза факультета, завкафедрой актуального искусства, один из лучших специалистов по акционизму в стране, если не в мире. Я думал о том, что самостоятельное исследование в моем случае уместнее — ведь основным объектом исследования была не художественная группа, а автор. И это требовало не группового, а индивидуального подхода.

Вся набережная светилась огнями, лишь вода и небо были темными. На одной из больших яхт играл оркестр. Классический джаз, караван. Я не мог пройти мимо. Давай посмотрим… я взял тебя за руку и потянул в сторону корабля.

Мы оказались возле пустого трапа. Ничто не мешало нам подняться на палубу. И никто не мешал.

Должна же быть какая-нибудь охрана, это же вроде не ресторан, вечно прикованный к берегу, а реальный корабль… Какая-то частная вечеринка.

Мы прошли на борт и на передней палубе увидели расставленные столики…