Современному человеку, проводящему долгие дни в офисе, зарабатывающему на новую стиральную машину, диван или пенсию, трудно вообразить жизнь иную - без идентификационных номеров, прописки, каких бы то ни было гарантий. Чаще, даже истории о людях, для которых большого значения не имеют ценности нынешней цивилизации, вызывают у многих необъяснимый страх. Людей странных, живущих другой жизнью, по сей день предпочитают обходить стороной. Кто-то брезгливо отворачивается, видя в метро собирающего милостыню, возможно с трудом представляя, что гораздо сложнее просить, нежели отдавать. Гостей привыкли встречать по одежке, а посему вокзалы, пестрящие простыми куртками, немытыми волосами и грязными платками, - места среди городских жителей крайне непопулярные. Во многих странах, и Россия не исключение, бродяги и бездельники вызывают подозрение и настороженность: раз живут - значит на что-то, а раз не работают - значит воруют. Нередко подобная логика бывает верной, однако под клеймом порой оказывается не род деятельности отдельных личностей, а образ жизни и имя целого народа. Цыгане яркий тому пример.

Скольких в детстве пугали: "Будешь плохо себя вести - цыган придет и с собой заберет". В словаре Даля "цыганить" - значит обманывать, воровать, попрошайничать. Смуглая женщина в пестрых платьях, предлагающая погадать где-нибудь на вокзальной площади ныне воспринимается как потенциальная опасность для содержимого кошелька. Таков образ цыган, созданный испуганным воображением, или таковы цыгане в реальности, кем-то окрашенной мрачными тонами подозрения и страха?

История же этого таинственного и вольного народа Ррома, который у нас называют "цыгане", в других странах "зингари", "джипсис" (gypsies), житанос (gitanos), начинается на Востоке. Полагают, что тысячи лет назад племена Ариев, заселяя территории нынешней Индии, оттесняли тамошнее население на юг или же принимали в свой социум в качестве представителей низшей касты "неприкасаемых". Когда начались набеги мусульман, яростно распространявших свою религию по всему свету, для защиты границ в ряды воинов-кшатриев набирались люди из низшего сословия, смерть которых не стала бы большой потерей для страны. Однако, такие войска не могли противостоять отчаянным воинам Аллаха, и были разбиты. Разрозненные отряды оставшихся в живых, не желая более возвращаться к полурабским занятиям, сменили стены своих лачуг на бескрайние просторы неизвестности, и двинулись в путь. Так потомки гордого племени раджпутов, оставивших свои земли ариям и мусульманам, предки современных цыган, сделали своей страной любую страну и стали называть себя "романе чаве" - дети Рамы, почитаемого индийского божества. Вскоре многие из них осели в передней Азии (территория нынешнего Ирана), иные добрались до Византии и Египта, а оттуда, в начале второго тысячелетия, цыгане появились в Европе (английское "gypsies" происходит от "egyptians" - египтяне).

Малый народ, переезжающий от места к месту, разбивающий шатры в степях и возле крупных городов, быстро привлек внимание и прославился. Арабы видели в них искусных кузнецов и превосходных коноводов, европейцы - странствующих христиан, таким образом искупляющих свою вину за то, что, дескать, не помогли Марии в путешествии через Египет, да еще сделали три гвоздя из тех, какими распяли Спасителя. То их принимали за разбойничью банду, то за чудесных мучеников.

У самих же цыган, потомков жрецов Изиды и Астарты, как считал Вольтер, носителей языка, уходящего корнями в санскрит, определенной религии нет. Их мир населен духами и божествами: Дэль - бог и "все что наверху", Бенг - дьявол, причина всех зол. Цыгане поклоняются огню, богу Алако - луне, реже - неодушевленным предметам - фаллосу или наковальне. Хотя лучше о цыганском веровании говорит одна турецкая легенда: "Когда-то, много лет назад, когда распространялись религии на земле, их записывали, чтобы сохранить. Но вместо того, чтобы записать в книге, на дереве или камне, цыгане записали на капусте. Проходил осел и съел ту капусту". Хотя, оседая в той или иной стране цыгане охотно перенимают местные верования и культуру.

Романе чаве зарабатывали продажей лошадей и ювелирных украшений, на которые у цыганок был свой особый вкус, песнями и танцами на городских площадях и в королевских дворцах. Женщины славились не только своим голосом, красотой и темпераментом, но и магическими способностями. До сих пор, несмотря на все современные предубеждения, считается, что коли настоящая цыганка погадать предложит (а гадают они, надо заметить, далеко не каждому), не отказывайся. Хотя среди цыган, каждый день отдающихся на волю случая, людей, которым не зачем знать будущее, женщин уважают не за их колдовскую силу, а за то, что деньги в табор приносят.

За это, да за то, что ходят где вздумается, что ребятишки их чернокудрые под ногами снуют, что скакуны их краше да резвее купеческих, вольный народ невзлюбили. В Европе эпохи Возрождения их преследовала Инквизиция, во Вторую Мировую от рук нацистов более 600000 цыган погибло в концлагерях. Даже в эпоху демократии и тотальной толерантности, многим приходится скрывать свою национальность, чтобы устроиться на работу или избежать нападок со стороны "мирных" граждан. Народ без собственной страны, без политической и военной мощи, с ХIV века стал легкой мишенью для любого обвинения. Им приписывают и мошенничество, и распространение самых страшных болезней, и похищение детей, и даже каннибализм. У цыган на этот счет есть своя пословица: "Какой лес - такие и зайцы, каково село - такие и цыгане". Своих недоброжелателей они называют - "гаджи" (т.е. "не цыгане") и противопоставляют себя "рая", начальникам.

Не терпя над собой никакой власти, акромя собственной, рромане свободно кочевали из страны в страну, от города к городу, привлекая своими шумными караванами и дорожной романтикой городских лентяев, артистов, разбойников, авантюристов.

"Лохмотьев ярких пестрота,
Детей и старцев нагота,
Собак и лай и завыванье,
Волынки говор, скрып телег,
Всё скудно, дико, всё нестройно,
Но всё так живо-неспокойно,
Так чуждо мертвых наших нег…" -

писал Александр Сергеевич в своей поэме.

Вдохновленные образом цыган, дорожной романтикой, недоступной оседлым городским жителям, безграничной свободой и весельем, свои произведения пишут Толстой, Достоевский, Горький, Глинка, Чайковский. Русская душа стонет и поет, рыдает и заливается смехом, чувствуя в цыганах что-то родное. Русский романс невозможно представить без чарующего голоса цыганки под простые гитарные аккорды и пронзительную скрипку. В круговерти пляски, щедрый наш народ не вспоминал о проказах своих гостей, приговаривая: "Пущай берут, у нас этого добра на всех хватит! А на что оно, коли при нем так радоваться не можем?".

Первое упоминание о цыганах в России приходится на 16-е столетие. Здесь они странствовали почти до середины 20-го века, развлекая народ живыми медведями, танцами, играми на конях, открывали свои театры и школы. Они полюбились и Царице Екатерине и Петру Первому, до Николая I не испытывая никаких гонений. В царствование Николая, их приписывали к крепостным и довольно жестоко "столбили" к местности. Правда это не приобрело такого широкого размаха, какой был у европейской работорговли.

Также в тридцатых годах прошлого века был принят ряд постановлений партии и правительства, направленных на приобщение цыган к оседлой жизни. Однако проходило оно малоуспешно. В отчете одного из собраний, состоявшихся тогда в окрестностях Ленинграда и посвященном переходу к оседлости, о кочевых цыганах говорится: "Темный народ! Они нас оседлых не любят. Когда мы их зовем на землю, они не верят, смеются, некоторые кричат: "Собаке сено дать хотят". Тем не менее, появились цыганские колхозы, и некоторые из них даже просуществовали до самого начала войны. Примерно на эти же годы пришлась активная культуртрегерская деятельность советской власти по отношению к цыганам: была разработана система цыганской письменности, издан ряд учебников и книг на цыганском языке, открыт театр "Ромэн", создано несколько образовательных учреждений для цыган. Однако к концу 30-х годов национальная политика партии изменилась, и вся эта работа была резко свернута, так и не оказав существенного влияния на основную массу цыганского населения России. Сильный удар кочевому образу жизни цыган был нанесен в октябре 1956 года, когда Президиум Верховного Совета СССР издал Указ "О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством". По этому указу десятки тысяч цыган были вынуждены выбрать постоянное место жительства (зачастую им становилось место, где указ застиг кочевавший табор). Тем самым, таборная жизнь в ее "классической форме" была на территории России прекращена. Сейчас цыганские общины можно найти под Питером и Москвой, на Урале, в Крыму, Сибири.

Интерес к цыганскому народу, их жизни, и культуре, вновь появился лишь в конце прошлого столетия, когда цыганские баро ("баронов" у цыган нет) со всего света, при поддержке ООН и Индии, собрались в Восточной Европе, чтобы наконец начать бороться за права своего народа, возрождать традиции. Всего в Европе официально зарегистрированных цыган насчитывается около 9 миллионов, сколько же их во всем мире посчитать просто невозможно, ибо многие скрывают свою национальность и числятся гражданами страны, в которой проживают, а иные до сих пор предпочитают не иметь паспорта. У них есть свой флаг - красная шестнадцатиконечная чакра на сине-зеленом фоне, песня "Djelem, djelem" является национальным гимном, а 8 апреля празднуется как Международный День Цыган. Они не пытаются создать своего государства, но борются за сохранение культурных ценностей. Они не хотят быть втиснуты в рамки современного общества, но желают, чтобы никто не посягал на их образ жизни.

Современную музыку трудно себе представить без характерных цыганских интонаций и ритмов. Современный кинематограф - без забавных и трогательных историй Эмира Кустурицы. Мировую культуру - без таких имен как Чарли Чаплин, Федерико Гарсия Лорка, Боб Хоскинс, Пако де Лусия. И не беда, что на лошадях в 21-м веке путешествовать проблематично. В Скандинавии, например, цыгане не брезгуют потрепанными "Вольво". Приезжают в пригород, раскидывают шатры, и темнокожая цыганка с деревянными гребнями в черных как ночь волосах, звеня обручами на тонком запястье, выходит на поляну, и магическим как океан голосом приветствует новую землю.