«Музыка, ощущение счастья, мифология, лица, на которых время оставило след, порой - сумерки или пейзажи хотят нам сказать или говорят нечто, что мы не должны потерять».Хорхе Луис Борхес

Дни после Пасхи. Воскрес Христос, исчезли ожидания, сомнения, скорбь. Очередное начало. И уже весна, этот апрель, кажется всего-навсего прохладным летом. Путешественники разворачивают географические карты, и снова разливают на них чай, споря о предстоящих маршрутах. Вопрос "когда?" исчез сам собой. Прошлое остается тем самым осадком, по которому определяют качество вина. Мы уже сейчас. Мы стали другие, голые.

"А теперь смотри, как это было", - слышен голос за кадром, и кто-то вклеивает в кинопленку еще пару минут. Огромный зал, вырытый под землей, освещенный тусклыми лампами. Ангар, тупик, куда въезжают поезда после конечной станции, чтобы через минуту снова отправиться на линию. Многочисленные пути, стартующие параллельно, исчезающие в черноте туннеля. Огромное пустое пространство, пахнущее сыростью. Подземелье, внутренний мир, обволакивающий паутинкой плесени. "Здесь наверное должны быть еще залы - это же бомбоубежище, здесь ведь проложены секретные трассы, здесь наверняка работают никому неизвестные тайные службы, здесь ведь тоже есть жизнь?", - спрашивает увлеченный зритель. "Нет, отсюда просто отправляются пустые поезда". Зритель ухмыляется: "Должно быть, все эти машинисты медленно сходят с ума, каждый день проводя по 6 часов под землей, сидя в тесной кабинке, проезжая одни и те же станции снова и снова...". "Да нет, здесь это не заметно, они просто привыкают". Шуршит пленка кинопроектора, луч становится ярче. Кто-то щелкает выключателем, в зале становится светло, на экране еле видно силуэт зрителя, выходящего из зала.

Город растворен в мягком апрельском вечере. Воскресенье, дворики в районе чистых прудов пусты. Старые дома, подсвеченные заходящим солнцем. Между ними тянутся узнаваемые, но совсем незнакомые улицы. Тишина, слышно только шорох шагов. А за следующим поворотом из двора старинного особняка играет музыка, как будто играет сама улица, оставшаяся на час без жителей, в созидательном одиночестве. Но только на час...

Мы уже здесь. Мы уже голые. И кажется, что по другому просто невозможно, не нужно, нельзя. Мы радуемся Воскресению, рады друг другу, мы начинаем новый танец, такие освеженные и сияющие. И где-то в Древней Греции, на полянах разливается веселье, люди развлекают друг друга и танцуют, встречая улыбающегося Диониса, возвращающегося в сады.


раньше:
← 9/o3/2оо1
3290
городская шизнь
16/o4/2оо1

дальше:
21/o4/2оо1 →