Зацепило?
Поделись!

Трансгрессивный субъект

опубликовано 17/03/2018 в 12:00

УЛИЦА ГАГАРИНСКАЯ

за домами ночью, как в шоу-руме,
всегда мерещится рассвет, и в Ветербурге,
этой резервации для художников,
по улицам гуляют монстры
на свободе и рычат,
некоторые хозяйские - петляют с огрызками поводков,
с абразивными ошейничками на горле,
иные – вольные и голые,

и еще такие, что разодеты в пух и прах –
в секондхендовых шинелях от Вивьен Вествуд,
в винтажных космических конверсах,

- последние воют громче всех.

* * *

За окном ктулху играет в лото с отставным морнингстар,
Ржавый танкер шагает, у реки тревожные мысли о доме…
Одурев от запахов черных сигар
Мы лежим с открытыми глазами в липкой истоме.
Нет ни верха, ни низа, тела как вершины гор,
Звуки долин, всплески вод без конца и края,
Но больничный свет из лабиринтов космических нор
Ледяным холодом пробирает.
Когда в усыпальницах дальних галактик очнемся мы
В окруженье тонкогубых ревнивцев, клыкастых дев и мужей,
То сразу вспомним: выбираться из тьмы
Лучше с помощью нежных объятий\выкидных ножей.

НОЧНЫЕ ХРОНИКИ

«Я бармен со странностями,
наливаю после четырех утра бесплатно
лимонную наливку, э, что такое?
хочешь кумыс с шампанским?
Эй, ты дура, что орешь? иди домой!
Эй, ты, придурок! что вырубился под дверью?
Минус два в декабре!
(ангелы хранители дежурят у академии Штиглица,
шелестят конфетной фольгой, глотают виски из бутыли),
скажу им, что не люблю пидоров
скажу им, что не люблю людей,
не люблю феминисток,
пьяных гопников и детей,
я усталый бармен из Roses bar,
лучший работник соляных копий Санкт-Петербурга!»

Я - ЭТО ТЫ

не видеть друг друга в упор,
и множить видения (инди)вида
длинными гендерфлюидными перьями,
пуская вентильные феромоны электричества из щупалец, -
слышь ты, как стучит наш двигатель,
подвечный и завечный,
увечный и извечный, провечный и перевечный ,
правечный и ненавечный?

вот и я говорю:
да, стучит, звук как картошка сыпется.

* * *

У нас хоть соборная жопа, а у вас одиночные камеры;
У нас хоть соборная жопа, а у вас жизнь - супермаркет в сезон распродаж;
У нас соборная жопа, а у вас работодатель бог;
У нас хоть соборная жопа, а у вас страховщик – жена;
У нас соборная жопа, а у вас евангелие от бухгалтера;
У нас соборная жопа, а у вас грехи только перед налоговой;
У нас хоть соборная жопа, а у вас реаниматолог судья;
У нас соборная жопа, а у вас гражданские права;
У нас хоть соборная жопа, а у вас обеденный перерыв как благодать;
У нас хоть соборная жопа, а у вас антидепрессанты;
У нас соборная жопа, а у вас психоаналитик;
У нас хоть соборная жопа, а у вас все заканчивается на кладбище;
У нас соборная жопа, а у вас полиамория;
У нас соборная жопа, а у вас секшуал харастмент;
У нас соборная жопа, а у вас уорхолл;
У нас соборная жопа, а у вас мультикультурные друзья;
У нас хоть соборная жопа, а у вас девиации и травмы;
У нас хоть соборная жопа, а у вас деменция;
У нас хоть соборная жопа, а у вас плиткасобянина;
У нас хоть соборная жопа, а у вас реновация;
У нас хоть соборная жопа, а у вас диктатура большинства;
У нас хоть соборная жопа, а у вас олигархи;
У нас хоть соборная жопа, а у вас финансовый кризис;
У нас хоть соборная жопа, а у вас лайков маловато на фотографии профиля;
У нас хоть соборная жопа, а у вас никого нет, кроме самих себя, и это тоже жопа.

* * *

левее леворадикала
нищий дух возжелавший

* * *

корабли ярости в пустоте
поднимают фемины
больше некого любить

ШАХИДСКАЯ НЯНЯ

они называли ее Белый Снег.
как это звучит по-арабски?
aliththalaj 'abyd?
рассказывала им на ночь сказки? про мурманские пазори?
бомба убила сразу всех?
или дети еще лежали и дышали под обломками?
а она по-русски? по-арабски? искала слова утешения? стонала? молилась?
думала о своем сыне, оставленном в Багдадском приюте?
в пустыню быстро скатилась ночь,
и шахада Марьян Ицанкова наконец зашагала, как белый снег, на небо вспять.

ничего отсюда нам не понять.

АЛКОГОЛИЧКА-СМЕРТЬ

Либеральная инферна,
традиционная каверна,
гендерная война,
плач по человекам, плач по кладбищам, по больницам, по родильным домам,
по тюремным камерам, по квартирам,
над городами всадник смеется ртом полным горящих углей,
хайп по человекам, хайп!
хайп по человекам, хайп!
плач по светлым ликам с манией убийства
по нашим бесподобным деткам –
розовым плодам оргазмирующих частиц,

хайп плач хайп!

Наше визионерство недобрых,
ваше ренегатство прекраснодушных
идет жирная война,
кровь цепляется за кровь,
кости танцуют хипхоп, старомодную джигу,
победитель шоу становится богом.

хайп, плач,
хайп плач

дети - космические дыры
в родительских спальнях
тише ты, ах, тише, милая, ооо!

тише, слышь!

за стеной пьяная смерть спит

* * *

Говорят, семь колен на территории СССР
отменил ангел с ржавыми крыльями
за это он лишился бессмертия
и ходит дорогами каина
спит на голой землице
его руки гноятся
струпья застилают лицо
стонут тени убиенных в ушах
кровоточат глаза
но в нашей стране
где каждый четвертый
потомок палачей и стукачей
никто не знает про краденое прощение
никто не слышал про своевольного ангела,
тут перебирают кости предков-орденоносцев, в гордыне сладострастно сходят с ума,
нахлебавшись чувства вины, точно кислоты,
лелеют гнилостные закутки семейных легенд о доблести убийц,
о святых офицерах НКВД, требующих реабилитации,
в архиве под грифом секретно величиной с континент
перебирая страницы,
они воскликнут:
никто не вправе красть грехи нашего рода,
дороже всего на свете эта память об аде глубоком,
где души предков, лежа в могилах как раковинах, будут петь советские песни о светлом будущем до Страшного суда,
где это светлое будущее, оплаченное душами наших дедов?
мы жаждем ответа, мы требуем возмещения!
горько заплачет ангел со ржавыми крыльями,
тогда матерь Божья спустится к нему и погладит по голове…

Я - ЧЕЛОВЕК ИЗ НАРОДА

1.
Я человек из народа. У меня голова всенародная, тельце природное. Мысли на родном языке. Душа только инородная. Но это ничего, заживет в могиле.

2.
Это ты мой - нежновеличавый и суровый, с которым мне так недосягаемо, так обрушающе, не то плохо, не то едино.

3.
Я хлебная крошка со стола в деревне Бабинино. Меня чуть не съела полевка. Но ветер подхватил и унес в соседний огород к бабе Пане. Девяностолетня Паня приметила меня на картофельной грядке и покачала головой: Как бы насос в колодце тут мне не засорили!

4.
В глиноземе ополья лежу и слушаю лошадей. Они говорят, здесь всех бросает в кювет именно так – лицом к небу, задницей в лютики.

5.
Ты плакал под песни Высоцкого, сидя в проходной на скамейке у компьютерных колонок, сжимая бутылку водки в левой, обнимая правой Леху, который обнимал правой другого Леху, они тоже рыдали. Сидела на кровати напротив, любовалась. Пить уже не было сил. Только за Россию, только стоя и из горла, - это да...

6.
И поэты умирают как люди. Люди умирают, и как поэты. Как и поэты, люди умирают. И, люди, как поэты умирают? Поэты, и как? умирают люди?

7.
В этой стране я далеко. Меня не достать. Я глубоко внутри, рябь на поверхности и то - только мста. Леска превратилась в струну. Русалка в продавщицу ночного алкоголя. Марья в желтую больничную простыню. Иванушка в козлинобородого хипстера. Грозный царь в блядь. Со всех колоколен дают онлайн небесный набат.

8.
Просто глупые. У нас сорок сороков. А они только трещат: сорока, срок, рок, ок сорос, сор, оков, ор… А нам просто нужен просвет благовеста в окно.

9.
Фанатики в политике еще страшней, чем неофиты в церкви. Но им простительно. У нас молодая политика и древняя церковь.

10.
Гражданское сознание рождается через сечение Кесаря. Прочувствованно, безнаркозно.

11.
В северной коди будь белоглазая счаст-лива чудь, сказала синица под можжевельником.

12.
Не-вые-банный на вые банный лист последний.

13.
Она не знает, кто я. Но квантовый скачок творит чудеса, видите, бармен уже смеется, его русский стал идеален,

14.
21 - век, такая архаика, там еще были слова, от которых рождались дети.

15.
В России все так: своим путем, его стезя, ее тропинки, наша дорога, их колея, ваша полоса, вы сошли с маршрута, на твоих дорожках, мои ноги несут. Дороже дорожное инобытие, пре-бывание, при-быть, от-бы. за-бы , собы, небы-уби, убыть, бы бы бы бы бть, бть дрог, дорг дрга дурга, дурга, дурга! Дорогадургадорогадурга богомать.

* * *

Поедем на балтийские острова,
где трусливы гадюки,
ледяной закат дует в лицо.

Поедем к приморской кирхе,
заметенной рыбной чешуей.

Сядем у окна в столовой и закажем горячий хлеб
острые зубки часов промелькнут в темноте,
котенок схватит за палец,
заурчит, покусывая аметист.

Поедем кругом, поедем вдоль моря, набрасывая эскизы вечных садов.

Я положу ладонь тебе на колено,
ты на секунду сбросишь скорость.

В свете фар метель оттолкнется от земли
и превратится в царя небес.