выступление

24/09/2016 в 21:52

Граница. Ключ. Взгляд.

Презентация книг в доме Брюсова




24 сентября 2016 года. Мир потряхивает. Масса протона, а вместе с ним и всей материи, уменьшилась на 4%.Ученые только-только подобрали название для новой эпохи – антропоцен. К проблемам выживания человечества «официально» добавились вопросы о преображении реальности. Трудам Тейяра де Шардена и профессора Вернадского сто лет в обед, но их размышления о ноосфере вдруг актуальны, доступны и очевидны. В России кризис. Москва готовится к вальяжному субботнему вечеру. В информационном поле, в социальных сетях, его события размечены заранее, и среди них много поэтических. Помимо прочего значится: «Мякишев, Романова, Полонский. Презентация книг в Музее Серебряного века. Начало в 19:00». В 19:00 статуя лошади во дворе Дома Брюсова лежала на боку.

Для поэзии важен контекст, хотя парадоксально она ему не подчиняется. Она в нем живет, в нем возникает, фиксирует в словах и созвучиях, обозначает детали. Контекст может меняться, и поэзия вместе с ним, однако в лучших своих проявлениях она до конца не принадлежит ни конкретному времени, ни определенному месту. И если вдруг начинают звучать стихи, кругом тотчас обнаруживаются совершенно новые обстоятельства.

С момента выхода книг Андрея Полонского «Остаемся», Анастасии Романовой «Простое свечение шифровальной машинки» (обе – М.: Кастоправда, 2016) и Евгения Мякишева «Занимательная шизофрения» (СПб.: Аничков мост, 2016) до их презентации в Москве прошло несколько месяцев. Быть может это немалый по современным меркам срок жизни и актуальности для любого высказывания, но, поскольку речь идет о книгах поэтических, куда преимущественно вошли стихи одно-трехлетней выдержки, подобной паузой можно спокойно пренебречь. Без сомнения, этих трех книг с лихвой хватило бы на три полноценных авторских вечера. Но в результате довольно обыденной совокупности причин (среди которых и то, что все трое ныне живут в Санкт-Петербурге, и то, что лето они предпочитают проводить в странствиях), у московской публики возник другой, редкий шанс стать свидетелями уникальной тройной презентации. По одному лишь незатейливому анонсу с простым перечислением фамилий, те, кто знаком со стихами Мякишева, Романовой и Полонского, могли с уверенностью ожидать от вечера чего-нибудь эдакого и особенного. И пока к Музею с вежливым и неизбежным столичным опозданием подтягивались гости, поэтическое со-бытие незаметно для всех собравшихся уже началось. Когда во дворик брюсовской усадьбы вошли авторы, по обыкновению после сотни-другой километров российских дорог и Бог знает чего еще перекурить и поприветствовать уже прибывших, статуя лошади в натуральную величину уже стояла на постаменте, а среди собравшихся вовсю метался слух о бутылке трехзвездочного бренди, которую якобы вот-вот кто-то должен принести.

Любое живое выступление, будь то музыкальный концерт, спектакль или чтение стихов, это всегда процесс взаимодействия того, кто на сцене, и тех, кто в зале. В театральных вузах учат этой механике, но в случае с поэзией, которая, в общем-то, не гнушается порой и спроса на «хлеб и зрелище», это взаимодействие едва ли исчерпывается грубыми формулами. Случайные токи, неведомые энергии, точки контакта, отзыв на слова, образы и смыслы, и, к тому же, всегда что-то еще - либо возникают, соединяя людей, либо нет. Сергей Ташевский, поэт и редактор сетевого литературного журнала «Периферия», открыл вечер, представив новые книги и их авторов всем, кто был с ними еще не знаком (в заполненной людьми гостиной Музея такие нашлись). После чего воображаемая и неловкая граница между предполагаемой сценой и местами для слушателей исчезла вовсе. Все как один ожидали стихов. Тут Евгений Мякишев и выпустил их на волю из своей новой книги.

Многократный победитель петербургского слэма и лауреат премии «От музы» Евгений Мякишев хорошо, а порой и скандально, известен далеко за пределами северной столицы. В первую очередь, конечно, благодаря своим «стихикам». Они куда красноречивей, точней и интереснее всевозможных определений, классификаций и прочих наименований в каталоге. В новой книге «Занимательная шизофрения: внутренние диалоги» их собралось около ста, но и тех нескольких, что Мякишев озвучил на вечере, хватило, чтобы ощутить сколь многообразно и насыщенно автор, как заметил в предисловии к книге Анджей Иконников-Галицкий, «дополняет творение Божие вот уже 35 лет». Легко и с азартом вальсируя от темы к теме, то классическим «В Петербурге рождённому свойственна свежесть сорочки…», то психоделическим откровением «Перспектива», Евгений Мякишев вскоре уже мастерски вел слушателей через магические будни Северной Пальмиры. Пока вдруг, все вместе не оказались на той грани, к которой Женя неизбежно и с удовольствием привлекает своих читателей. Грани допустимого. Впрочем, речь идет не столько о поэзии, для которой области недопустимого в принципе не существует, сколько о восприятии, способности отдельно взятого человека уместить в голове нечто противоречащее каким-то там привычкам, ожиданиям и тем более поверхностным нормам. Расширение сознания на этом пути, особенно если Мякишев в роли проводника, попросту неизбежно. Напряженно-эротическая драма «Ботанический сад» стала своего рода «медными трубами», которые, как могло показаться вначале, пройдут не все. Но напротив, уже к завершению презентации «Занимательной шизофрении», количество слушателей в зале заметно увеличилось, и на лицах многих из них блуждала просветленная улыбка.

Невозможно с точностью обозначить все необходимые составляющие, сочетание которых делает поэзию ощутимой и осязаемой стихией. Когда звучание, ритм, образ вдруг вызывают мурашки, или иначе, запах горящей помойки или шорох дворницкой метлы неожиданно и явно становятся частью истории и загадки творения как такового. Анастасии Романова, исследователь городских субкультур, автор множества статей о неформальных объединениях и книги «Загадки русского языка», не понаслышке знает, сколь многое скрывается там, куда обыденный взгляд попросту не устремляется. Ее стихи – своего рода ключи к незримым дверям, которые, будучи распахнуты, не столько открывают путь, сколько соединяют пространства по обе стороны замочной скважины. «Простое свечение шифровальной машинки» - шестая поэтическая книга Анастасии, в которой собраны стихи, написанные в минувшие три года. Стихотворение, которое открывает книгу и с которого Анастасия начала свое выступление – «Побег». Мир, в котором оказались все присутствующие в зале, начался с побега. Откуда можно не уточнять - из рая, или из ада, или из собственных схем - не важно. Важно, что по ту сторону порога все, что было так знакомо или выглядело таковым, на самом деле куда больше и интереснее, сложнее и проще, страшнее и радостнее, чем казалось. И если человек рожден свободным – его, скорее всего, лучше искать где-то там, у него особенный голос. «Зонги» Анастасии, стихи которые она поет, возвращают поэзии не только полузабытые традиции скальдов, но будто бы и вовсе растворившиеся во времени способы общения с драконами и стихиями, хотя эту особенность своих зонгов автор и отрицает. Как бы то ни было, зонг в доме Брюсова прозвучал, а следом за ним и цикл стихов «Второй свет», записанный буквально за несколько дней до презентации. В конце выступления Анастасия Романова подарила собравшимся еще один ключик – впервые на публике прочла свою новую поэму «Хронические существа», опубликованную в книге, правда в несколько ином варианте, и завершающую ее. И если вопросы о природе человека, свободе и обстоятельствах его пребывания во вселенной как бы остались без ответа (поэзия справок не дает), озвученных Романовой свидетельств с лихвой хватает, чтобы найти эти ответы самостоятельно.

Присутствие поэзии в современном мире крайне многообразно, и для каждого, кто с ней соприкасается, она несет что-то свое, что отзовется на звучащее слово так или эдак. И тогда трудно провести грань между поэзией и жизнью, если в каждом частном случае какие-то строчки, запав в голову и сердце, вдруг сами собой придутся к разговору или всплывут в памяти, разливая внутри ощущение «хорошо». Для Андрея Полонского, создателя культового альманаха середины 90-х «Твердый знакЪ», автора множества статьей по русской истории, книги эссе «Апология Ивана-дурака», переводчика Кабира Грантхавали, Юсефа Септи, Тахара Бенжеллуна и других восточных поэтов, новая книга стихов «Остаемся» - шестая. И между поэзией и жизнью для него в принципе нет онтологического промежутка, они составляют одно, и не исключено, что единственно возможное целое. Оттого и сама книга, как заметил, предваряя вечер, Сергей Ташевский - своеобразный роман в стихах, составленный из заметок, случайных и не случайных записей, сделанных по ходу увлекательного странствия человека по времени. Историк и путешественник, автор подмечает все, что дарит ему эта дорога. В стихах Полонского есть и сиюминутные впечатления, и мимолетные детали, которые впрочем, неизменно нанизаны на давние и глубокие размышления об устройстве мироздания и месте человека в нем. Этот взгляд, взгляд неунывающего и внимательного путника, не ограниченного своим личным пространством, заразителен. Едва стихи из книги зазвучали в зале, как возможность посмотреть иначе на обыденные вещи и события стала очевидной и простой: «Жил в городе один чувак, / Теперь таких, наверно, нет, / Он говорил примерно так: / Я знаю, как создать сюжет, / Любить красоток, верить в бред, / Вокруг устроить кавардак…» И оказалось, что даже самые замыленные и повседневные сюжеты («Взрослый мужчина не должен трахать шестнадцатилетних девиц…») имеют прямое отношение к тому, какую историю каждый человек создает лишь жестом, только словом, одной своей жизнью. «Необязательные вещи / не обособлено простые /они таинственнее, глуше, / и причащаются стихии…». Под стихи Андрея Полонского время, казалось, и само прошло сквозь всех собравшихся легкой походкой фланера, разгладив и осветив лица откуда-то изнутри. И хотя вечер уже длился больше часа, хотелось еще и еще раз повторить название книги, воскликнуть «Остаемся!» и слушать дальше.

Впрочем, все и остались. Не буквально, в зале, музей все-таки должен был закрыться. И даже не во дворике усадьбы, где скульптура коня теперь казалось незыблемой, а трехзвездочный бренди так и не появился. Остались в том новом контексте, который родился субботним вечером 24 сентября на презентации книг Мякишева, Романовой и Полонского. Вокруг шумел ночной город, в ноосфере гудели стихи, шли первые годы антропоцена.

4 октября
Алексей Яковлев