Зацепило?
Поделись!

Путевые заметки Эммануэля Сведенборга

«Покойники - это же бывшие люди, хорошие люди, и нам не чета»

Мы живем в жестко ограниченном мире, но постоянно ощущаем некую реальность за его пределами. Нет, конечно, случаются времена, когда современники чересчур заняты своей современностью, упиваются ей, и тогда место параллельного существования занимает фантастический мир мечты, мир будущего. Но иллюзии легко рассеиваются. От подобных эпох мало что остается.

По отношению к футурологическим прожектам мистические откровения обладают явным преимуществом. Их невозможно проверить, исходя из грубой реальности, проверить массовым, общедоступным образом, они не привязаны к датам и числам, царству количества.

Трансцендентный мир тем и хорош, что совершенно непроницаем. С другой стороны, время от времени случаются персонажи, рассказывающие о нем - трансцендентном - с той же основательностью, с которой люди ХYI и XYII вв. повествовали о Новом Свете. Большинство их собеседников никогда не бывало в Америке, однако верили же, составляли календари и справочники.

География Америки так и не стала религией. Более того, некоторые посетили однажды если не Филадельфию, так Нью-Йорк. Впрочем, Посмертие - страна, где в свой срок окажутся все, и загадочна она только для живущих.

Питерская писательница Марианна Козырева, в глуши советских 70-х гг. рассуждая о Данииле Андрееве, удивлялась, с какой умопомрачительной легкостью визионеры переносят в горний и низший миры черты современного им быта. Действительно, Данте расправился с политическими противниками, поместив их в ад, Хуан де ля Крус устроил роман с Богом в пряной атмосфере гишпанской эротики, а автор "Розы мира" возвел литературные пристрастия своего поколения в ранг метафизической истины.

Эмануэль Сведенборг, которого Р.Эмерсон считал наиболее точным воплощением архетипа мистика, а Х.Л.Борхес - самым необыкновенным человеком в истории, - четко знал границу, даже и не пытался сводить местные счеты при помощи более могущественных инстанций. В своей знаменитой книге, поражающей сухостью названия - "О небесах, о мире духов и об аде", он описывает потустороннее с тщательностью путешественника-естествоиспытателя, которому не надо ничего никому доказывать. Здесь нет имен, здесь не встретишь персоналий. География, право, социальный строй, занятия обывателей. Наиболее существенные моменты пояснены краткими, но запоминающимися примерами. Действительно, не хочешь верить - не верь, побывай - сам узнаешь.

Этот тон потрясает. Быть может, виной тому рациональный и уравновешенный XYIII век, с таким интересом переносивший свои объективистские методы на все запретное в христианской культуре - оккультизм, вольность нравов и механическое социальное конструирование.

Быть может, дело в личности автора, ученого-практика, неутомимого путешественника, верного сына эпохи, выброшенного мощной волной нерядового приключения на берег инобытия...

...Отец Эммануэля носил фамилию Сведберг, священствовал в стокгольмском кафедральном соборе, получил епископский сан и с ним дворянство. Он преподавал богословие в Уппсальском университете и дослужился до должности королевского капеллана, войдя тем самым в шведский высший свет в период наивысшей славы королевства, и сменив- по именному королевскому указу - простонародное Сведберг на благородное Сведенборг.

Грядущий провидец родился 29 января 1688 года в Стокгольме. Получил домашнее образование, с 11 до 21 года учился в Уппсальском университете, (естественные науки, философия, право, история, древние языки), служил в Горном управлении инспектором шахт, не раз спускался под землю. Современники шутили, что именно тогда он впервые оказался профессионально связан с преисподней.

Карл XII выделил сына своего каппелана, сделал советником по инженерным вопросам. Сведенборг представил знаменитому монарху чертежи механизмов для передвижения судов посуху (машины были построены и применялись в годы Северной войны), разработки соляных источников, новые технологии прокладывания каналов. Увлекали его и фантастические по тем временам проекты. Подобно Леонардо, он рисовал схемы летающих аппаратов, подводных лодок; его можно считать одним из многочисленных изобретателей парового котла, пневматического ружья.

В 1734 г. Сведенборг опубликовал три тома "Трудов по философии и минералогии", которые доставили ему общеевропейскую славу и содержали несколько гениальных догадок. Затем он с позиций естествоиспытателя пытался исследовать феномен души ("Хозяйство одушевленного царства", 1740-41), но предмет исследования как-то терялся в многочисленных предположениях, предчувствиях, описаниях.

В 1745 году Сведенборг пережил глубокий духовный кризис. Призывы и откровения, сопровождаемые эротическими сновидениями, преследовали его, и в конце концов заставили покинуть Скандинавию, переселиться в Лондон.

И в такой необычной ситуации бывший первый инженер знаменитого завоевателя, член шведской палаты лордов, академик Петербургской академии наук оставался глубоко практическим человеком: освоил плотницкое, столярное, типографское ремесло, чертил карты для глобусов. Борхес настаивает, что в нем менее всего чувствовался безумец или хотя бы вдоховенный пророк-поэт, святой. Если в этом и есть какая-то аскеза, то сугубо протестантская, трудовая.

Именно в Лондоне, по собственным рассказам Сведенборга, ему встретился таинственный незнакомец. Незнакомец назвал себя Иисусом Христом и заявил, что его собеседнику выпала участь нового Лютера, предстоит возродить истинную религию, извращенную превратными толкованиями.

Сын священника легко поверил в мистическое призвание. Он освоил древнееврейский язык, изучал и комментировал Библию. Плодом этих изысканий стало толкование Писания - восьмитомный труд "Небесные тайны" (1756), а также многочисленные визионерские работы, среди которых уже упоминавшаяся "О небесах...", "Подлинная христианская религия" и др.

Современников поражало, что Сведенборг общался с миром духов запросто, но не панибратски, без вульгарности, с достоинством мыслящего человека. Его лондонская прислуга наводнила город рассказами, как к мистику на чай заходят ангелы и демоны. Разумеется, у простого народа свои способы самоутвердиться в близкой социальной среде... Но как бы то ни было, впоследствии спириты, столовращатели, теософы и т.п. никогда уже не могли достичь такой естественности. В их делах и знаниях часто чувствуется натуга, фантазия, болезнь, чего вовсе не было у Сведенборга.

В 1759 г. характерный случай потряс Европу. Вот что рассказывает Иммануил Кант: "В конце сентября в субботу в четыре часа пополудни господин Сведенборг прибыл из Англии в Готенбург. Здесь господин Уильям Касл пригласил к себе в гости его и еще пятнадцать человек. В шесть часов вечера господин Сведенборг вышел из гостиной и вскоре возвратился бледный и взволнованный. Он заявил, что в Стокгольме на Зюдермальме вспыхнул страшный пожар (Готенбург отстоит от Стокгольма на расстоянии свыше 50 миль), и что огонь быстро распространяется...Он сказал, что дом одного из его друзей уже превратился в пепел, и опасность грозит его собственному дому. В восемь часов, снова зайдя в комнату, он радостно воскликнул: "Слава Богу, пожар потушен недалеко от моего дома"...В тот же день известие облетело весь город и вызвало тем большую тревогу, что на это сам губернатор обратил внимание... В понедельник вечером в Готенбург прибыла эстафета, отправленная во время пожара стокгольмским купечеством. В письмах о пожаре рассказывалось точь в точь, как его описал Сведенборг...

Что сказать против достоверности этого происшествия? Приятель, пишущий мне об этом, проверил все не только в Стокгольме, но месяца два тому назад и в Готенбурге, где он хорошо знаком с лучшими семьями и мог получить исчерпывающие сведения, и где еще живет большинство очевидцев происшествия..."

Способность Сведенборга к прозрению, общению с потусторонним миром у многих современников не вызывала сомнений (передают еще два или три безусловных эпизода). Удивляло скорее другое: его видения не формировали мистического опыта, не составляли его, они становились следствием более общего знания, системы.

...Сама по себе система Сведенборга проста. Она основывается на предположении, что человек не теряет свободы воли со смертью, но сохраняет ее в загробном мире. Некоторое время после смерти душа знакомится с устройством потустороннего хозяйства и выбирает вечность себе по вкусу.

Картины ада и рая представляют собой утопию и антиутопию. В раю все трудятся во имя общего блага, сохраняя естественно присущее каждому место пред лицом Бога, ведут гармоничную "религиозную, гражданскую и домашнюю жизнь", - так и хочется пропеть хвалебную песнь правовому небесному государству; в аду - плетут интриги и составляют заговоры в борьбе за власть. География идет в ногу с обществоведением: удушливые болота ада и светоносные равнины рая. Демоны и ангелы - бывшие люди. Для демона рай столь же тягостен и невыносим, как для ангела - ад. Разумеется, в раю процветают науки и искусства, в аду души стремятся к нескончаемому самоутверждению, не имея на то никаких оснований. В раю господствует счастливая супружеская любовь (в том числе и эротическая), в аду - ревность. Таким образом утверждается гуманнейшее правило, разумный закон. Трагедии, несчастливой и несправедливой развязки, благодати, преизбыточной Божией любви в этой системе места нет.

У Данте ад гораздо интереснее рая. Его насельники часто вызывают не только сочувствие, но и восторг. "Рай" Данте откровенно скучен. Возникает сомнение: а видел ли Данте рай? Не выдумал ли он всю эту историю про нетронутую им Беатриче?

Ад Сведенборга представляется очень неприятным местом. Все справедливо. Порок, сведенный к одной только зависти, потерял привлекательность. Сведенборг вообще мало живописует ад. Он там почти не бывал. Ему рассказывали. Ведь он- вольный путешественник, а кто поставит в вину путешественнику, что тот предпочитает цветущие города зловонным развалинам?...

Впрочем, в 1772 году, точнее 29 марта 1772 года, Эмануэль Сведенборг наконец определился с окончательным местом жительства.

У Сведенборга есть немногочисленные последователи на всех континентах. В моем русскоязычном издании приведены подробные адреса их общин с факсами и телефонами. Борхес рассказывал, что где-то в Америке они построили хрустальный храм.

Сведенборгом интересовались Достоевский и спириты, Соловьев и структуралисты. Последние даже решили, что он одним из первых предложил понимать мир как текст (на самом деле подобная честь принадлежит авторам средневековых каббалистических сочинений).

Но своей миссии Сведенборг не исполнил, новым Лютером стать не сумел.

Борхес относил это на счет общей скандинавской невезучести. Действительно, викинги открыли Америку, исландцы придумали роман... Однако думается, что дело не только в особенностях восприятия шведско-датско-исландской культуры.

XIX и особенно ХХ век обнаружили такую силу хаоса, случая, такую иррациональную волю человечества к катастрофе и трагедии, что даже не увиденное нашим путешественником, но именно его истолкование увиденного выглядит неубедительно.

Но ничего страшного. В конце концов ведь и из географических описаний Америки никто никогда не пытался сделать религии. А она тоже по ту сторону (обжитой европейцами земли).

"/>