Зацепило?
Поделись!

Фишки в нашей игре

опубликовано 18/10/2005 в 17:19


Деньги - самая главная вещь в мире, - говорил Бернард Шоу. Ему постоянно их не хватало. Деньги - только бумага, - пел Мик Джаггер, разумеется, мультимиллионер. И в том, и в другом утверждении содержится доля истины. И не меньшая доля лжи.

Как источник потенциальных возможностей, деньги правят миром. Как условные значки, регулирующие поведение миллионов людей, они ограничивают свободу. Инструмент власти, оселок экономики, повседневные мечты домохозяек и повод для договора с дьяволом, - деньги имеют силу вершить судьбы и подчинять себе людей. Но при этом остаются фикцией, забавным фетишем, и, когда они стабильно присутствуют, то, по большей части, ничего не значат. У богатых свои радости, у нищих - свои: наследник огромного состояния может умереть в молодые годы от тоски и отчаяния, а бедняк прожить жизнь счастливо и со смыслом. Один говорит: ничего из того, что имеет значение, невозможно обрести за деньги. Другой отвечает: ты просто никогда не был в том магазине, где я делаю покупки.

В античные времена, содержащие всю последующую историю человечества как бы в игрушечном масштабе, сограждане замучили философа Эпиктета: "Чего ж ты кичишься своей мудростью, ежели сам такой бедный?" Эпиктет разозлился и арендовал окрестные маслобойни. В тот год случился прекрасный урожай олив, к осени философ разбогател. И сделал вывод: "Богатым стать просто. Но это абсолютно не интересно".

Все золото мира

В самой глубокой древности, когда только люди принялись общаться друг с другом, им понравилось обмениваться вещами. Но вот беда: не всегда твоему товарищу было нужно именно то, что ты готов был ему уступить. Так появились универсальные единицы обмена: скот, раковины, украшения, хозяйственная утварь. Но удобнее всего оказались металлические слитки: металл легко делился на отдельные части (ср. рубль - от слова "рубить"), хорошо хранился, к тому же золото и серебро имели собственную ценность.

Первые монеты стали чеканить в Финикии. Мореплаватели и торговцы из Тира и Сидона уже нуждались в универсальной мере стоимости. Монеты были одинаковыми, их легко пересчитывали.

Само слово - монета - римского происхождения (от moneo - "советовать"). В Риме существовал даже храм Юноны - монеты. Так богиня породнилась с деньгой.

Самой крупной денежной единицей античного мира стал "талант" - слиток в 26,2 кг серебра. Из одного таланта чеканилось 6000 драхм. Священное Писание категорически рекомендует "не зарывать талант в землю, а преумножать его". Впрочем, здесь речь идет уже о духовной одаренности человека.

Греческие полисы чеканили свои монеты из серебра. Золото пошло в ход в эпоху эллинизма, когда Александр Македонский познакомил соотечественников с великими сокровищами Персии, Египта и Индии. Оно же утвердилось в Риме. Впрочем, мелкие монеты - ассы, римляне чеканили из меди, а знаменитые сестерции - из латуни.

Античные монеты отличались друг от друга не по номиналу, а по величине, виду металла и эмблемам. Часто (особенно в эпоху Империи) их использовали и для пропаганды государственного политического курса. Надписи на монетах могли гласить: "Возрождение счастливых времен", "Общественная свобода", "Согласие воинов", и т.д., и т.п.

Вообще, возникновение государственных образований во многом связано с появлением денежных систем. Власть сразу же восприняла деньги как свою привилегию и оценила их возможности. В греческих полисах собственная монета стала символом независимости. Тогда же появились и первые фальшивомонетчики. Это ведь просто и приятно: сделать сплав золота и меди и отчеканить весомые кругляшки, поставив на них печать какого-нибудь царька или правителя.

Самая забавная финансовая система была в ходу у спартанцев. Покупать и продавать какой-либо ширпотреб спартанцы считали ниже своего достоинства. У них в общине господствовало полное равенство, всем необходимым граждан обеспечивало государство. Спарта не чеканила монет. И монеты других городов были там не в чести. Но, чтобы гордого спартанца не могли унизить, заявив, что у него-де нет денег, у дверей каждого жилища лежала неподъемная глыбина - спартанская деньга. И на переговорах спартанцы с полным основанием говорили, что уж чего-чего, а денег у них хватает с избытком. Только они ни в коем случае не подлежат конвертации.

Капитализм навсегда

В античности и в эпоху Средневековья деньги оставались не условным, а вполне весомым достоянием. Металл имел собственную ценность, переполненный кошелек реально оттягивал карман, тощий ростовщик чах над златом, а скупой рыцарь часами сидел перед своими сундуками, пересыпая дирхемы и оболы из одной ладони в другую.

Первый кризис случился тогда, когда европейцы попали в Америку. Индейцы использовали золото совершенно в иных целях. Они делали из него посуду, строили дворцы, воздвигали гигантские жертвенники богам. И никак не понимали, почему пришлецы так жадны до этого, самого заурядного, на их взгляд, металла.

Большинству майя и ацтеков такое неразумие стоило богатства и жизни, а в Европу хлынул поток дармовых сокровищ, который подорвал старую денежную систему. Золото и серебро упали в цене. Государственные люди постепенно стали понимать, что они попросту договорились считать благородный металл основным богатством мира. И что его можно заменить чем угодно, даже простой бумагой.

Первые бумажные деньги возникли в Китае в XI веке. В испанском городе Алама в XV столетии их функции выполняли листки, которые нарезались из алтарных книг: существовало убеждение, что прихожане не смогут без них жить, и, в конце концов, обязательно выкупят, чтобы поместить на место. В 1661 году кредитные ассигнации официально выпустили в Швеции. В 1716 году, по проекту шотландского оккультиста и по совместительству французского министра финансов Джона Ло, их внедрили во Франции.

По идее, кредитки должны были обеспечиваться золотым запасом страны. По существу, государству всегда не хватало золота, и денег печаталось больше, чем надо. Так началась всемирная история инфляции.

Система бумажных денег - это уже сложные взаимоотношения мнимых ценностей. Сама бумага и печать на ней стоят не слишком дорого. Хождение этих денег и реальная их покупательная способность зависят от устойчивости государства, и, в целом, от стабильности и прихотей современной цивилизации. В недавней истории уже были критические периоды, когда огромные денежные накопления превращались в бумажную труху: войны, революции, стихийные бедствия. Керенки и другие ассигнации времен Гражданской войны считались отличной оберточной бумагой. Немецкие марки после Первой мировой хорошо шли под обои. Да и советскими рублями обклеивают стены баров в провинции…

Пост-тоталитарный синдром

На протяжении почти всей истории богатство и насилие решали судьбы мира. Действительно, деньгам трудно действовать против варваров, которые не знают сладости комфорта и роскоши. Грубому гунну теплые меха важней монет и сокровищ. В революционные эпохи всегда появляются глупые студенты, которые не понимают, зачем Остапу Бендеру миллион...

Но это, скорее, исключение из правил. В обычной ситуации деньги обладают скрытой властью и часто подчиняют себе человеческую волю.

Впрочем, прошедшее столетие обнаружило еще одно их существеннейшее свойство - умение регулировать общественные отношения. Великие идеи, которые должны были вести за собой человечество, во многом провалились из-за того, что взывали к чести или к высокой добродетели. К тому же их адепты основывались на произвольном и глубоко индивидуальном толковании этих категорий.

Деньги же обращаются только к людскому повседневному интересу. И потому служат отличным регулятором любого конфликта.

Предположим, в СССР или фашистской Германии часто нельзя было сделать фильм или издать ту книгу, которую ты хотел: цензура. Возникал протест, смущались юные умы, возмущались молодые таланты. Нынче на съемки просто не хватит средств. Для бунта никаких оснований. Найдешь спонсора - снимешь свое кино.

В начале второго тысячелетия мы пришли к окончательному выводу: деньги не только самая скрытая, но и самая мягкая форма власти. Живя в обществе, где они правят бал, никогда не знаешь, где реальная граница твоей свободы, твоей прихоти, твоего своеволия. В конце концов, Аристотель прав: "Деньги - гарантия исполнения желания в будущем. Даже если ничего не нужно в данный момент, они обеспечат выполнение любой потребности, когда она возникнет".

В информационном обществе

Господство информационных технологий делает деньги еще более условными. Они становятся цифровым кодом, защищенной от постороннего вмешательства записью во всемирной сети. Человек разгуливает налегке. Все его потенциальные возможности записаны там, где надо…

У подобного положения вещей множество еще не до конца осмысленных последствий. С одной стороны, каждый из нас стал более защищен от уличных грабителей. С другой, мы целиком зависим от стабильности цивилизации. Можно еще предположить, что в условиях острого кризиса кому-то понадобятся золотые слитки. Но вот цифровой код на кредитной карте - вряд ли…

При этом, в обстоятельствах глобализации, денежные потоки определяют движение истории. Современные государства с каждым днем становятся своего рода успешными и не очень успешными фирмами по обслуживанию населения. Разумеется, процесс этот еще не закончен, но тенденция его очевидна…

В самый канун миллениума итальянский писатель Умберто Эко опубликовал нашумевшее эссе, где описал возможный исход миллионов людей из мегаполиса, куда всего лишь прекратилась подача электроэнергии. Ни один из навыков, освоенных ими в цивилизации, больше не нужен, ни одна форма страховки не действует. И уж подавно деньги - ровным счетом не имеют значения…

…Мы играем в славную игру, и нам вполне нравятся фишки, которые приняты правилами игры. Но, чтоб быть уверенными в победе, надо знать, что в любой момент мы сумеем выжить, отказавшись от них. И от фишек, и от правил.